АНИМАЦИЯ КОСМИЧЕСКОГО МИФА
Статья опубликована в "Молодежной газете" 13 апреля 2000 года
Так называется персональная выставка художника Николая Куприянова, посвященная Дню космонавтики и представленная в фойе городского планетария. Сам художник трактует название выставки так: "Космонавтика XX века - это только часть глобальной пирамиды, которую на протяжении веков создает человечество".
Особенным вниманием экспозиция пользуется у юных посетителей планетария. С интересом разглядывая картины Куприянова, они как бы переносятся из мира сказочных грез туда, где под огромным куполом открывается уже реальный жестокий космос с его непреходящими законами, рождающими пылающую плазму и космический холод, подчиняющими себе все живое. А от картин Куприянова веет добром.
"Волшебное царство" - безудержная фантазия художника до предела насытила небольшой холст самыми разными реальными и фантастическими существами. Это как бы сюита на тему "Аленького цветочка" С.Т.Аксакова, фабула которого, как выяснил Куприянов, варьировалась еще с греческих мифотворческих времен. Под аркадой дворцовых строений в одеянии, соединившем восточные и западные традиции, принц с возлюбленной, у их ног хранитель покоя, яростный синий хищник с крылами, поглощаемый пламенем ледяной столб, молодильные яблоки, алчные рыбы - сюжеты, казалось бы, далекие от привычного понятия космоса. Но если принять, что все живое создано из вакуума и звездной пыли, и легенды, рождаемые столетиями, повествующие о борьбе человека со злыми силами, были неразрывно связаны с влиянием небесных сил, то все здесь выстраивается вполне логично.
"У Дао Цзы, рисующий дракона" - чешуйчатое извивающееся на всю плоскость холста существо, как бы состоящее из пламени и воды. Надо отдать должное Куприянову - мастеру-рисовальщику: формы дракона убедительно рельефны. Покидая пространство нарисованное, где изображен и сам художник со свитком, дракон оказывается в пространстве зрителя. Иногда трудно проследить за идеей художника, он далек от сюрреализма и мистики, хотя все предметы прекрасно отрисованы и каждый доходя до сим вола, очень точно играет свою роль. Такова "Роза Парацельса", Парацельса-философа, врача, алхимика средневековья, показавшего ученику пример воссоздания розы из пепла, поясняя при этом, что цветок уничтожить нельзя. Вещь очень ассоциативная как для автора, так и для зрителя.
Надо сказать, что мастерство Куприянова-рисовальщика оценил и наш земляк, профессор Эрнст Мулдашев, работая над книгой "Откуда мы произошли" - результатом Тибетских экспедиций. Он попросил Николая сделать рисунки к книге, в частности, воссоздать по его описанию образ проточеловека-лемурийца, жившего 850 тысяч лет назад. Несомненно, работа с этой книгой ко многому подтолкнула художника.
Но он не увлекается изображением космических аппаратов, звезд, планет. Космос у него воплощается в опыт, накопленный человеком: Таков его "Пластилиновый рыцарь". Из рук юного существа появляется еще незавершенная, но уже человеческая фигурка, а за спиной скульптора девочка, над ее головой роится мир бесконечных образов.
Говоря о космическом, хотелось бы задержаться еще на одной работе, уже не Куприянова.
Вот уже 16 лет буквально впаян в стену планетария триптих Владимира Жигулина, посвященный космосу. Триптих не объединен единым названием, только его центральная часть называется "Аэлита" Живое зеленое человеческое существо, одинокое в бес крайней пустыне, состоящей из неизвестной субстанции пустынна левая часть с ощерившейся, как зубастой пастью, раковиной - жизнь зарождается. Стоят затянутые липкими стеблями холмы прошедшей жизни с полузасыпанными строениями, и только тоскливый, ожидающий чуда общения взгляд в центре триптиха. Находясь под большим влиянием уфимцев - художника Яна Крышевского (проживающего сейчас в Нью-Йорке) и Сергея Краснова (ныне член-корреспондента Академии художеств), Жигулин, оттачивая свое мастерство, сохранил все-таки свою независимость и самобытность. Власти его не признавали, считая диссидентом, пытались выставить на посмешище, художники приглядывались к характеру, к таланту. Видимо, отчаянное желание доказать свою правомочность художника невольно нашло отражение в этом триптихе. Сейчас Жигулин живет иногда в Петербурге, иногда в Париже. Может, космос под куполом планетария конкретен, но космос внутренний человеческий можно выразить только через ассоциативные образы.
А. Королевский