Реальные и мнимые "лица" С. Т. Аксакова
В 1991 году мне случилось работать над портретом С. Т. Аксакова для Дома-музея писателя в Уфе по заказу епископа Никона. Поскольку предполагалось поместить портрет в музейную экспозицию (в настоящее время он находится в филиале музея в г. Белебее), хотелось добиться максимальной достоверности образа знаменитого земляка. Конечно, исторический портрет - это дело довольно рискованное: как добиться сходства с тем, кого никогда не видел? Хорошо, если сохранилось несколько качественных фото. А если историческая личность принадлежит эпохе, когда техника фотографии еще не была изобретена, приходится опираться на живописные портреты или рисунки, выполненные современниками.
Известно несколько акварельных портретов С. Т. Аксакова (cм: М. П. Лобанов. Сергей Тимофеевич Аксаков. - М. : Мол. гвардия, 1987). Но все они были выполнены еще в молодости, в период, когда он еще не был автором прославивших его книг. Есть также портрет маслом, выполненный И. Н. Крамским. Это, пожалуй, самый известный, "хрестоматийный" портрет. Репродукции этого портрета встречаются во многих книгах и публикациях об Аксакове (Качественные воспроизведения портрета, выполненного И. Н. Крамским, встречаются достаточно редко. Цветную репродукцию можно увидеть, например, на обложке рекламного проспекта Дома-музея С. Т. Аксакова в Уфе, выпущенного в 1991 году. Но для более убедительного сравнения я привожу здесь только черно-белые репродукции).
Просматривая различные такого рода воспроизведения, я обнаружил некоторые странности.
Во-первых, образ, созданный Крамским как-то плохо согласовывался с акварельными портретами С. Т. Аксакова. На акварелях у него лицо округлое, несколько полноватое. С портрета маслом смотрит человек скорее худощавый.
Во-вторых, как у всякого читателя, у меня невольно сложился собственный образ автора - неторопливого и добродушного рассказчика, русского барина и вместе с тем - человека очень мощного, независимого ума и характера. Портрет кисти Крамского напоминал скорее кого-то из разночинцев или народовольцев с характером болезненным, склонным "критиковать окружающую действительность". Хорошо известно, что художник, работая над чьим либо портретом, нередко бессознательно придает ему свои собственные черты. Крамской же был связан с "бунтом четырнадцати" и движением передвижников. Но, может быть, это мои субъективные ощущения? Все же Крамской - один из лучших русских портретистов, стоит ли сомневаться в его объективности? Ведь и в характере Аксакова присутствовали черты бунта и протеста: немало неприятностей доставляла ему, например, упорная приверженность к "народным" атрибутам внешности - бороде и кафтану.
Третья странность - среди репродукций встречается множество графических; на некоторых из них он изображен с усами (см: Лобанов М. П. Сергей Тимофеевич Аксаков. - М. : Мол. гвардия, 1987. Гравюра, изображающая С. Т. Аксакова с усами воспроизведена на вклейке, кроме того, вариант этой вымышленной внешности писателя, созданный, вероятно, в процессе издания книги, помещен на обложку книги.), другие воспроизводят его в виде, отраженном слева направо (очевидно, вследствие отпечатка, выполненного с гравированной доски). И совершенно очевидно, что все они выполнены не с натуры, а с готового образца, причем, с одного и того же. Может быть, все они воспроизводят живописный портрет Крамского? Но, полная неожиданность, - обнаруживается еще один живописный портрет С. Т. Аксакова, выполненный не менее известным мастером В. Г. Перовым (С. И. Машинский. С. Т. Аксаков. Жизнь и творчество. - М. : Государственное издательство художественной литературы, 1961) - и все тех же параметров. Что же получается, один известный мастер копировал другого? При этом Перов создал еще один неожиданный образ Аксакова: это лицо напоминает карикатурного гоголевского чиновника. Возможно, Перову было известно, что Аксаков работал цензором, и это сыграло свою роль в создании подобной характеристики.
Здесь возникает закономерный вопрос: а были ли художники знакомы с Аксаковым или вовсе никогда его не видели? Портреты были написаны после смерти писателя, но, может быть, были какие-либо этюды, зарисовки? Если мы имеем ряд копий от мастерских до ремесленных, то где же оригинал?
Оказывается, он существует, и даже воспроизведен в собрании сочинений С. Т. Аксакова (См: Собрание сочинений С. Т. Аксакова в 4-х томах. М., Гослитиздат, 1955-1956.).
К счастью, Аксаков застал самое начало эры фотографии и, сохранился его дагерротип, замечательный по качеству. Это и есть тот оригинал, с которого выполнялись живописные и графические варианты. Тот же ракурс, тот же кафтан и борода, если не присматриваться, почти то же лицо. Но… здесь можно вздохнуть с облегчением, - совершенно иной характер! Этот образ не противоречит ни ранним акварельным портретам, ни читательскому образу автора "Семейной хроники".
Мне неизвестен автор дагерротипа, но он, несомненно, заслуживает славы портретиста. И в своей собственной живописной трактовке образа С. Т. Аксакова я опирался, прежде всего, на это изображение.
А ко всем "хрестоматийным" лицам с тех пор отношусь с подозрением.
Н. Куприянов